Часто повторяемые в последнее двадцатилетие знаменитые слова императора Александра III «у России только два союзника – её армия и флот» никому ещё опровергнуть не удалось. Не случайно Россия как держава континентальная всегда сталкивалась с иноземным противодействием, как только намеревалась выйти к морям. Геополитические соображения заставляли противников России стараться замкнуть её на суше, не пустить в открытый океан. О гибельности превращения России в сухопутную резервацию и её инфраструктурной разорванности русский мыслитель Николай Фёдоров (1829-1903), основоположник «русского космизма», когда-то писал: «Пока у наиболее континентальной страны (т.е. России) западная (Петербург – Одесса) и восточная (Николаевск – Владивосток) окраины, крайний северо-западный пункт у незамерзающего залива Рыбачьего полуострова и крайний юго-восточный пункт, на Великом океане, будут находиться не в прямом, а в окольном сообщении… до тех пор океаническая часть мира (т.е. Великобритания, США) будет иметь преобладание над континентальною».
 
Позиционная борьба между силами Моря и Суши в последние десятилетия складывается не в пользу России. В 1945 г. советский флот значительно уступал американскому, в 1970-м баланс сил выровнялся, но затем, в 1990-е, в послесоветской разрухе, школа советского судостроения была в значительной степени утрачена. Упала динамика выпуска новых образцов военно-морской техники. К примеру, с 1969 по 1979 г. в Советском Союзе на воду было спущено 170 подводных лодок. По сегодняшним меркам -  умопомрачительное количество! В советское время состав ЧФ РФ насчитывал около 800 судов, которые несли вахту во всех океанах. Сегодня же российский флот по боевым возможностям уступает турецкому в 2,5 раза.
 
Ещё сравнительно недавно можно было говорить о контурах негласной оси Москва – Анкара. Турция пыталась аккуратно выйти из-под давления США, но ситуация в Ливии, а затем и в Сирии внесла коррективы в поведение турецких властей. Не желая остаться не у дел после завершения Западным блоком ливийской и сирийской кампаний, Турция активизировала политику в ближневосточном регионе. Туркам, главное, не позволить ослабнуть турецкому влиянию в Сирии, с которой их соединяет общая граница. Сирия без Турции – это ключ к дестабилизации обстановки в самой Турции. Турция без Сирии – это невозможность противостоять Израилю, отношения с которым у турок изрядно подпорчены, это утрата влияния на Палестину. Вашингтонская дипломатия умело лавирует, стараясь удержать при себе и Тель-Авив, и Анкару – двух своих ключевых союзников на Ближнем Востоке.

Укрепление турецких позиций в Средиземном море невозможно без усиления их в Причерноморье. Так что можно прогнозировать активизацию турецкой гуманитарной политики в Крыму (целевая аудитория – крымские татары) и, вероятно, на Кавказе. Если говорить прямо, интересы Турции идут вразрез с интересами России в регионе: сильный российский флот под боком туркам не нужен.

В силу обстоятельств союзником Анкары фактически выступает Киев, препятствующий усилению российского Черноморского флота в Крыму. Своими дипломатическими шатаниями «то на Запад, то обратно» Украина уже заставила Кремль потратить миллионы на обустройство резервных портов на случай непредвиденного поведения украинских властей в вопросе о базировании ЧФ РФ в Севастополе. А ведь П. С. Нахимов говорил:  «Кто владеет Севастополем, владеет Чёрным морем». Запад не теряет надежды, что руками украинских политиков ему удастся выдавить российских моряков из Севастополя.

На протяжении всей своей истории Средиземноморско-Черноморский регион был стратегически важным и взрывоопасным участком. Война в Ливии и сирийский кризис в Сирии, переросший в противостояние сирийского государства с поддерживаемыми из-за рубежа террористическими  группировками указывают на то, что взрывоопасность Средиземноморско-Черноморского региона сегодня особенно велика. В сирийском Тартусе находится единственный в дальнем зарубежье пункт материально-технического обслуживания российских боевых кораблей. В 1991 г. Средиземноморская эскадра ВМФ СССР распалась, и с тех пор российские корабли осуществляли лишь разовые походы в Средиземноморье.

Сирийский Тартус – это также возможность технического обеспечения российского присутствия в районе Африканского Рога и в Аденском заливе (через который нефть из Персидского залива идёт в Европу). Вблизи от Тартуса – выход в Красное море через Суэцкий канал и в нескольких днях хода – Гибралтарский пролив и выход в Атлантику. В 2010 г. Россия высказалась за открытие дополнительных пунктов базирования ВМФ РФ на йеменском острове Сокотра и в ливийском Триполи. Не получилось. Россию упорно оттесняют от тёплых морей.

И если без доступа в Средиземное море за Россией сохранится статус влиятельной державы Черноморского региона, то с предельно ослабленным Черноморским флотом средиземноморской державой России не быть. Геополитическая формула проста: без Средиземноморья у России есть Чёрное море, но без Чёрного моря у России нет и Средиземноморья. Поэтому вытеснение России из Черноморского бассейна – одна из главных задач геополитического противника. Проект объединения Адыгеи, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и части Ставрополья в единую административно-территориальную единицу под названием «Великая Черкесия» (сухопутная черкесско-российская граница будет тогда проходить где-то по линии Ростов-на-Дону – Ставрополь – Пятигорск, а выход России к Чёрному морю будет перекрыт на участке от границы с Грузией до берегов Азовского моря), усиление румынского, болгарского, грузинского флотов при финансовой подпитке НАТО (на данный момент общая численность флотов этих государств в Чёрном море – 250 судов), периодические агрессивные «политические десанты» в Крыму западно-украинских националистов, протестующих против присутствия на полуострове ЧФ РФ – всё это служит общей цели превращения России из морской державы в среднее по своему международному влиянию государство без выхода к тёплым морям.