А в это время «черный PR» сам ищет спецслужбы. И находит, отвлекая ресурсы на борьбу за собственную репутацию, заставляя по ходу искать ответ на другой вопрос «Что делать?».

Информационную защищенность органов безопасности от разрушительного воздействия компроментационных кампаний стоит рассматривать как один из факторов национальной безопасности страны в целом.

Преамбула

О подрывной роли «черного PR» против имиджа Украины на международной арене написано немало. Неоспоримо наличие потенциальных угроз национальной безопасности в спланированных компроментационных кампаниях вокруг внутренних и внешнеполитических проблем страны. Призывы к спецслужбам всерьез взяться за информационную защищенность Украины вполне логичны, но выглядят скорее как пропагандистский слоган. Возлагая функцию борьбы с «черным» пиаром на имеющиеся в стране структуры нацбезопасности стоит учесть, что:

во-первых, проблема заключается не столько в эффективности их информационно-аналитической деятельности, сколько в отсутствии в стране государственной машины реагирования на компроментационные PR-кампании;

во-вторых, резонно задуматься над тем, а могут ли сегодня эту функцию взять на себя учреждения, которые часто сами выступают фигурантами в негативных для имиджа Украины публично-информационных акциях.

Взрыв боеприпасов в Артемовске, падение ракеты в Броварах, сбитый над Черным морем российский лайнер ТУ-154, естественно, больно ударили по репутации Министерства обороны. «Кассетный скандал», эпопея с «Кольчугой», перманентные обвинительные кампании в зарубежной прессе о незаконных поставках Украиной вооружений в горячие точки, в нелегальной эмиграции и наркотрафике, избирательная кампания 2004 года с детективной историей отравления Ющенко, - все скандалы замкнулись на поле деятельности украинских спецслужб. Даже в случае логично-достоверной оправдательной аргументации или удачной «отстройки» от ситуации имидж разведки и контрразведки в глазах общественности обречен: мол, все равно обязаны были своевременно скандал предотвратить. Попробуем ответить на вопрос, какими могут быть пути сохранения собственной репутации для структур, деятельность которых функционально связана с кризисными для страны ситуациями.

Кто виноват, когда PR бывает слишком «черным».

Само понятие «паблик рилейшнз» (связи с общественностью) предполагает налаживание взаимопонимания между определенными социальными группами с помощью разнообразных коммуникативных действий. Международные ассоциации специалистов в сфере PR определяют это понятие как искусство и науку информационно-аналитических и коммуникативных действий, направленных на гармонизацию отношений между организацией и ее общественностью, а также как функцию менеджмента, предусматривающую разработку рекомендаций для руководства организации в сфере коммуникаций.

Хотя автору данных строк также не чуждо желание красиво представить суть своей профессии, следует отдавать себе отчет в том, что достижение подобной гармонии относится к разряду философских основ общественного устройства. Демократическая действительность современного информационного пространства такова, что в ней де-факто предусмотрены нечестные методы конкурентной борьбы, судить о моральности применения которых бессмысленно, ибо они глобальны, а оценки индивидуальны. Все, что в инфосфере выходит за пределы действующих норм общественной морали в данном месте и в данный момент времени стало модно называть «черным пиаром».

Для профессионалов этот термин большого практического значения не имеет. Однако, распределение информационных кампаний на «черные», «серые» и «белые» удобно для первого шага в разработке стратегии реагирования на них. В основу данной классификации положен критерий указания в сообщении источника информации. «Белыми» называют публично-информационные кампании, в которых источник указывает открыто себя и свои намерения. «Серыми» принято называть сообщения, в которых ссылки на источник завуалированы. «Черные» - публично-информационные акции, в которых источник сообщения не идентифицируется (во всяком случае, без применения специальных технологий информационно-аналитической работы). Как видно, критерий достоверности информации в этой классификации является вторичным. Официальные попытки нашего Министерства обороны опровергнуть свою причастность к падению ракеты в жилой дом в Броварах или к катастрофе российского самолета можно считать таким же «черным пиаром», как и практически анонимные серии публикаций в зарубежной прессе о «невмирущем антисемитизме» украинцев, коррумпированности власти в стране и т.п. Естественно, что любая дезинформационная операция в конкурентной войне разведок и контрразведок мира, которая ведется через подставные информационные каналы (будь-то мемуары шефов КГБ СССР, «Большая брешь» Ричарда Томлинсона от МИ-6 или «случайные» публикации в сети Интернет), будет для широкой общественности носить характер «черного пиара».

Поскольку технологии проведения целевых информационных/дезинформационных профессиональных операций выходит за рамки данной статьи, рассмотрим только те публично-информационные кампании, которые в той или иной мере влияют на репутацию самих спецслужб в глазах украинских налогоплательщиков и, соответственно, их партнеров в мире.

С прагматичной точки зрения кампании «черного пиара» следует разделить на две подгруппы:

А) компроментационные (очернительные публично-информационные акции, «слив компромата»);

Б) асимметричные информационные операции, призванные оттянуть на себя ресурсы соответствующих органов.

Суть кампаний первого типа вполне ясна: подрыв авторитета вооруженных сил, спецслужб и их руководителей внутри страны и за рубежом сулит последним мало приятного. Если данным структурам не доверяет собственный народ, то тем более тяжело их профессионалам подбирать аргументы для работы за рубежом. Мемуары советских разведчиков свидетельствуют, что имидж всесильной структуры сильной страны способствовал тому, что зачастую добровольные информаторы за рубежом приходили именно в КГБ, а не к конкурентам, считая для себя это более престижным.

Процесс формирования имиджа спецслужб в глазах общественного мнения имеет специфику, которая играет им на руку. Объективный ореол таинственности, секретности, всезнания и всесилия не только магически притягивает внимание публики, но и позволяет списать на него многие огрехи своего функционирования. Такому преимуществу завидуют имиджмейкеры политических партий и чиновники от «прозрачных» организаций.

Однако, оно же порождает и противоположную тенденцию: желание усилить общественный контроль над деятельностью силовых структур. Ее результатом становятся попытки разных политических сил использовать имидж спецслужб в собственных, отнюдь не комплиментарных баталиях.

Технология проста. Поскольку любая политическая кампания, например выборы, сопровождается войной компроматов, то всем ее участникам оказывается крайне необходим какой-либо легитимный источник, которому этот самый компромат стоило бы приписать по своему происхождению. Процедура практически беспроигрышна: в общественном мнении настолько глубоко укоренен стереотип о наличии «компры» у спецслужб на каждого из нас, обычных граждан, не говоря уж о властьпредержащих субъектах, что поданный материал адресат даже и не пытается проверять на предмет достоверности указанного первоисточника.

Практикам избирательных кампаний известен такой элементарный «черненький» PR-приемчик. Конкурирующие стороны составляют липовые тексты, оформленные в стиле документации специальных государственных органов для подчиненных им подразделений, содержащие мнимые «инструкции» по отслеживанию, устранению, нейтрализации сторонников той или иной политической силы. Далее под видом переданных «сочувствующими» сотрудниками документов они распространяются в форме листовок либо подбрасываются прессе в качестве информационного повода для инспирирования не менее липового журналистского расследования. Объектами такой «подставы» чаще всего становятся органы Министерства внутренних дел и региональные подразделения СБУ. Расчет строится на том, что, мягко говоря, далеко не каждый избиратель решится обратиться в соответствующее учреждение для разъяснения ситуации. Технология срабатывает, несмотря на существование в указанных институциях служб по связям с общественностью, публикации их контактных телефонов и доступность Интернет-ресурсов.

Отрицать тот факт, что спецслужбы любой страны являются «носителями компромата» по роду своей деятельности, трудно. Это и делает их заложниками ситуации в политической игре третьих сил. Практически неизбежно определенное информационное противостояние спецслужб во время политических кампаний, поскольку конкурирующие силы будут использовать «черный» PR в своей игре, отсылая подготовленный компромат к тем или другим ведомствам как к первоисточнику, сталкивая их между собой.

К сожалению, целевым объектом влияния в таких ситуациях становятся не только рядовые избиратели, но и высшее руководство страны. Технология обеспечения руководства данными для принятия решений сама по себе предусматривает определенную конкуренцию за пальму первенства со стороны внутренней и внешней разведки, военного ведомства и других органов как параллельных источников информации. Она может сильно искажаться, если один из названных органов оказывается в ситуации кризисного PR, т.е. необходимости любой ценой спасать собственную репутацию, часто в глазах лишь руководства и в ущерб интересам национальной безопасности страны в целом.

Искусственное создание подобного противостояния в некоторых случаях является признаком асимметричного информационного удара по системе нацбезопасности, который преследует стратегические задачи влияния на руководство страны. Создание любой кразисной информационной ситуации приводит к медиа-войне, которая в свою очередь порождает сильный временной прессинг на лиц, принимающих решения, не оставляя времени для консультаций, анализа последствий принимаемых решений. Как правило, раскрутка таких ситуаций имеет заказчика за рубежом и осуществляется через глобальные СМИ, дабы поддерживать резонанс в медиа-пространстве отдельной страны. В Украине во время «кассетного скандала» удалось столкнуть между собой практически все силовые ведомства, оттянув их информационные ресурсы от прямых функциональных обязанностей относительно разработки стратегии реагирования на ситуацию на международном уровне на малоэффективный ведомственный пиар местного масштаба, который лишь подкармливал информационными поводами прессу и парламентские выборы 2002 года, продолжая это делать и сегодня.

Результаты похожей конкурентной борьбы за «отмывание» собственного имиджа, но уже на международной арене, оказались хорошо видны на примере действий разведок союзников по антииракской коалиции – американского ЦРУ и британской МИ-6. С точки зрения имиджевого фактора их действия по поводу поиска оружия массового поражения в Ираке выглядели в начале как детективное соревнование ковбоев за объявленную шерифом награду, а позднее как оправдания двух нерадивых школьников, списавших друг у друга уроки с ошибками. Госсекретарь США Колин Пауэлл вынужден был признать в американских СМИ, что информация ЦРУ о наличии у Саддама Хусейна лабораторий по производству биологического оружия, использовавшаяся как аргумент к проведению военной операции, была недостоверной. Позднее BBC обвинила свое правительство также в подтасовке фактов по оружию массового поражения в Ираке, уже ссылаясь на доклад британской разведки. Дело дошло до судебных исков к медиа-корпорации ВВС, а официальные опровержения правительства были построены на том, что британская разведка пользовалась данными американских спецслужб. Ситуация вокруг Ирака наглядно продемонстрировала, что и в США, и в Британии разведка слишком втянута в аппаратные игры правительства. В результате, провалы разведки разыгрывались как козырь оппозиции на последних президентских выборах в США.

С точки зрения теории национальной безопасности приоритет узкокорпоративных интересов всегда ошибочен. Однако, полностью избавиться от него еще никому не удавалось. Легко понять соблазн отдельных коммерческих корпораций ввязаться в рискованные операции по использованию нелегальных методов конкурентной борьбы за сверхприбыли. С помощью системы радиоэлектронной разведки «ECHELON» в 1994 году фирмой «Boeing» был перехвачен крупный контракт между европейским консорциумом «Airbus» и Саудовской Аравией. И это далеко не единичный случай использования этой системы для промышленного шпионажа, а также прослушивания телефонных разговоров политиков, лидеров международных организаций и т.п. Рискуют все и всем. На карту ставится не только имидж коммерческой структуры, спецслужб, но и страны в целом. В случае провала отмывать его приходится «гаранту» операции, каковым выступает нередко правительство.

Но трудно понять, какие такие супер дивиденды вынудили представителей украинского ВПК прибегнуть к «черному пиару» по отношению друг к другу в ущерб имиджу украинского оружия на мировом рынке. Медиа-война 2001 года между «Укрспецэкспортом» и «Заводом им. Малышева» по поводу контракта с иорданской фирмой «Defence Project» на поставку партии бронетранспортеров вынесла немало сора из избы, дав пищу конкурентам для дискредитации украинского вооружения и военной техники. Не поделив смехотворную по масштабам международных договоров в экспорте вооружений сумму, участники конфликта опубликовали документы, содержание которых если и не составляет государственной тайны, то уж точно является коммерческой. Таким образом, отвечая на вопрос, кто же виноват в том, что пиар вокруг специальных органов нацбезопасности бывает «чернее черного» отиетим:

- во-первых, намерение политических сил использовать данные организации в качестве коммуникативного канала, подставного источника информации или «лидера мнений» в политических публичных кампаниях, в первую очередь избирательных, и неумение спецслужб противостоять этому в информационном пространстве;

- во-вторых, далеко не преодоленное доминирование узкокорпоративных интересов отдельных органов и учреждений над интересами национальной безопасности и неумение работать в условиях кризисного PR;

- в-третьих, отсутствие в системе функционирования отечественных органов национальной безопасности сколько-нибудь слаженного механизма выработки и реализации единой информационной политики.

Вывод сделать не сложно: спецслужбы сами же и виноваты в том, что внутренние ведомственные, межведомственные и даже межличностные противоречия не дают им возможности избавиться от искушения поискать политические дивиденды в информационных кампаниях третьих сил.

Что делать?

Итак, компроментационные кампании, создающие угрозу информационной безопасности самих органов нацбезопасности, практически неизбежны. С прагматичной точки зрения решение проблем информационной безопасности украинского общества в целом стоит начать с разработки конструктивных рекомендаций относительно серьезных изменений в публично-коммуникативной деятельности силовых структур. Необходимо снизить порог их уязвимости как от инспирированных извне негативных публично-информационных кампаний, так и от объективных последствий кризисного PR внутри страны.

К сожалению, решение большинства проблем информационной политики силовых структур упирается в ставшее наследственным для Украины отсутствие единой информационной политики самого правительства внутри страны. Соответственно ждать от сегодняшней исполнительной власти волевого решения на заданную тему не приходится.

Администрацию Кучмы СМИ обвиняли в попытках решения этого вопроса через рассылку в редакции так называемых «темников» (читай- инструкций) о том, как именно должны освещаться те или иные факты. В качестве ремарки заметим, что специалисты по связям с общественностью во всем мире изучают как эталонный механизм реализации информационной политики правительства через СМИ посредством выработки и продвижения так называемой «темы дня», имеющей место в тех самых странах западной демократии, на которые нас призывают равняться. Видимо, по какой-то высоконаучной классификации пресс-релизы и бэкграунды Службы коммуникаций Белого дома (США), рассылаемые в редакции глобальных СМИ, называются красивым словом паблисити, а то же самое от министерств и ведомств Украины – «темниками».

Если верить настойчивым заявлениям журналистов нынешних официальных и приравненных к таковым СМИ Украины, новое правительство «темников» не рассылает. Однако, его информационная политика по-прежнему не соответствует элементарным стандартам. Классическим примером отсутствия какого-либо единства информационной линии даже одной ветви власти – исполнительной, стало освещение темы реприватизации. Буквально, в течение нескольких часов Премьер-министр Ю.Тимошенко, Секретарь СНБОУ П. Порошенко, первый вице-премьер А.Кинах, сам Президент В.Ющенко и, наконец, глава Фонда госимущества В. Семенюк, отвечая на вопросы журналистов о наличии полусекретного списка предприятий, подлежащих реприватизации, умудрились подать в эфир соответственно пять взаимоисключающих версий!

В странах с традициями государственного PR существуют специализированные структуры с министерским статусом, которые профильно занимаются разработкой и обеспечением имиджевых PR-кампаний для правительства и соответствующих органов в иерархии исполнительной власти. По правилам менеджмента государственного PR межведомственная координация информационной политики, как правило, замыкается непосредственно на персонального пресс-секретаря главы правительства. В Украине в случае возникновения кризисной ситуации рассчитывать на слаженную информационную поддержку со стороны центрального аппарата правительства отдельным ведомствам пока что не приходится. Никакого механизма взаимодействия в кризисных информационных ситуациях между спецслужбами страны, подразделениями Министерства обороны, Министерства чрезвычайных ситуаций до сих пор не существует.

К чему это приводит, очень наглядно показали, например, события мая 1998 года. В польской прессе появились победные сообщения о задержании польскими пограничниками крупной партии наркотиков в фургоне, следовавшем транзитом через Украину. Соответственно украинские СМИ начали свое расследование, почему наши спецслужбы оскандалились, «зевнув» наркогруз. В результате пресс-службы и главы таких уважаемых организаций как СБУ, Таможенная служба Украины, Госкомграницы и соответствующее управление Генпрокуратуры сами того не желая утопили друг друга в информпространстве. Наиболее выигрышную для общественности и имиджа Украины версию происходящего выдвинула пресс-служба СБУ: задержание груза поляками – лишь часть многоходовой международной операции. Но интервью начальников и рядовых сотрудников прочих ведомств опровергли красивую позицию СБУ, на этот раз не по причине конкуренции, а просто случайно, по незнанию. Видимо, не принято как-то у нас пресс-секретарям силовых структур и сопричастных к ситуации ведомств хотя бы созваниваться промеж собой для выработки сколько-нибудь единой информационной интерпретации события.

К сожалению, имеем примеры и куда более «черного» межведомственного и внутриведомственного пиар-вредительства спецслужб по отношению друг к другу.

В прессе, особенно в Интернет-изданиях Украины и России (автор не берет на себя ответственность оценивать уровень экспозиции ситуации в других СМИ) развернулась клановая война компроматов между офицерами СБУ, СВР, ГУР МО. Формальным поводом для нее является дело об отравлении Ющенко, причиной – наличие внутри названных структур политизированных группировок, целью – достижение выгодных группировкам кадровых перестановок. Под идеологическим прикрытием радения за нужды безопасности страны анонимные офицеры, аморфные общественные организации и тайные общества пытаются открыть глаза Президенту на злоупотребления в силовых структурах в контексте предстоящих выборов. «Большая брешь» Ричарда Томлинсона с обвинениями в адрес МИ-6 просто отдыхает. Тут уж не до информационной безопасности страны.

Дабы не опускаться до уровня ретрансляции слухов не стоит пересказывать содержание публикаций на украинскую тематику в Интернет газетах «Компромат. Ру», «Оligarh. net», «Украина криминальная» и т.д. Они доступны каждому, а пресс-секретари хорошо знают, что наиболее высокими на просторах СНГ являются расценки на публикации в сплошном «черном пиаре» газеты «Компромат. Ру».

Публикации об украинских спецслужбах в свою очередь создают выгодный информационный повод для появления на людях народным депутатам – бывшим главам и сотрудникам указанных ведомств, чей рейтинг узнаваемости в народе требует срочного повышения к весне 2006 года. Как ни странно на первый взгляд, при детальном рассмотрении становится ясно, что текущая кампания «черного пиара» спецслужб превратилась во взаимовыгодную шарманку для постоянного присутствия их глав и экс-руководителей в информационном пространстве.

Доказательством того, что мы имеем дело уже даже не с ведомственной войной компроматов, а именно войной персоналий, является тот факт, что в ней слабо участвуют официальные ведомственные службы по связям с общественностью. Ни тебе официальных опровержений, ни внушительных заявлений, ни принятых в таких случаях разъяснительных пресс-конференций. В некоторых ситуациях кризисного пиара такая позиция может считаться правильной: меньше официальных опровержений – меньше притягивается внимание к негативу. Однако, не видно, чтобы негатив достаточно перекрывался позитивом.

Традиционный «белый пиар» отделы по связям с общественностью силовых структур в стране демонстрируют слабо. Министерство обороны, МВД время от времени все-таки реализуют имиджевые программы по функциональной проблематике реформирования вооруженных сил, борьбе с преступностью. Появились качественные имиджевые публикации о деятельности СБУ и ее подразделений в печатных изданиях, одно из которых читатель держит в руках.

Что же касается образа СБУ в электронных СМИ, то судя по сообщениям ее же пресс-службы, единственной целью существования этой структуры стало «дело Гонгадзе» и «дело об отравлении Президента». Украинская общественность узнает свою Службу безопасности по одному отличительному признаку: она всегда борется с заговорщиками, которых в Украине, видать, не меньше, чем во всей средневековой Европе. Так и норовят захватить престол. В бытность главой СБУ А. Деркача особенно показательным стал PR-ход, призванный, видимо, продемонстрировать успехи в этом вопросе: украинская общественность была торжественно проинформирована о зловещем «заговоре ветеранов». Тележурналисты не без иронии рассказывали о том, как группа стариков якобы собиралась совершить государственный переворот с помощью парочки «стволов» подарочного оружия времен Второй мировой войны. К сожалению, такие провалы информационной политики не покрывают красивые имиджевые публикации ко дню рождения украинской «Альфы».

Что касается разведки, то отечественные журналисты, не говоря уж о широкой публике, так и не знают, существуют ли в ней какие-либо подразделения по связям с общественностью. Большинство материалов о ситуации в разведке, появляющиеся в Интернете (не будем судить об их достоверности), носят индивидуальный характер. Из арсенала методов официального пиара применяются только личностные заявления или праздничные интервью начальника ГУР МО Украины. По сравнению с временами, когда данная структура только создавалась, в этом аспекте есть прогресс. Во-первых, нынешнее руководство научилось грамотно отвечать на излюбленный журналистами каверзный для спецслужб вопрос «Против кого работает украинская разведка?». В отличие от интервью А. Скипальского, которые он довольно щедро раздавал еще будучи начальником ГУР МО, а тем более позже в качестве депутата ВР Украины, нынешнее руководство, слава Богу, конкретные страны не называет, переводя разговор в плоскость «В интересах чего работает украинская разведка?». Во-вторых, иногда высшие офицеры ГУР МО стали появляться в телевизионных программах, связанных с историческими ретроспективами деятельности спецслужб разных стран, в качестве экспертов или комментаторов. А как хотелось бы увидеть в украинском варианте вместо «черного пиара» спецслужб «пиар белый», например, в стиле российского телесериала Сергея Корзуна «Тайны разведки». Кстати, наш зритель чаще имеет повод лицезреть на TV сотрудников отдела по связям с общественностью СВР России, чем их украинских коллег. Признаем, что до таких имиджевых программ, которые поддерживают позитивный образ спецслужб в стране и за рубежом, еще далеко.

Основная угроза от имеющей место войны компроматов спецслужб промеж собой состоит в том, что она наглядно демонстрирует общественности, как ресурсы разведки в обход существующих законов направляются на работу внутри страны. Складывается впечатление, что главы спецслужб исключительно ведут позиционную войну в информационном пространстве за пока что не существующее кресло председателя координирующего органа по делам разведки при Президенте. С точки зрения имиджа спецслужб в глазах их же сотрудников, трудно рассчитывать на корпоративное единство и профессиональную преданность. Для сотрудника любой организации всегда унизительно узнавать новости про свою фирму из газет, а не от ее руководства.

Наивно предполагать, что в подобных условиях информационного кризиса, длящегося для спецслужб уже годами с легкой руки их же руководства, формирование единой информационной политики силовых структур в интересах нацбезопасности Украины вообще возможно.

Тем не менее имеющиеся в силовых структурах службы по связям с общественностью могли бы внести в этот процесс определенную лепту. Конечно, и новому руководству СБУ и главам ГУР МО, самого Министерства обороны пока что не до инструкций своим пресс-службам на эту тему. Но ведь с точки зрения теории менеджмента самого пиара именно начальники служб по связям с общественностью должны выступать «серыми кардиналами» для высшего руководства, советниками и инициаторами в разработке стратегий превентивного предотвращения «черных» PR-кампаний. Если сегодня службы по связям с общественностью своими силами, разумеется, не могут предотвратить санкционированную самим руководством утечку информации, то может быть стоит позаботиться на межведомственном уровне об определенном сугубо профессиональном взаимодействии специалистов паблик рилейшнз силовых структур. Именно сейчас. В преддверии очередных парламентских выборов, и следовательно потенциального обострения ситуации, стоит провести серию мероприятий под общей идеей координации действий в инфосфере разведывательных структур, органов нацбезопасности и силовых ведомств. Должен иметь место обмен опытом в области кризисных коммуникаций между их специалистами по связям с общественностью и профессионалами из других министерств и ведомств, PR-отделов бизнес-структур и коммерческих PR-агентств.

Такие мероприятия могли бы включать:

- проведение научно-практических конференций, семинаров, круглых столов по проблематике кризисного пиара госучреждений в условиях избирательной кампании;

- разработку единого плана действий относительно разъяснительной работы в обществе о технологиях избирательных кампаний, «черном пиаре», в которых может использоваться имидж силовых структур;

- установление связей с избирательными штабами политических партий на предмет организации своевременного обмена PR-информацией между ними и силовыми структурами в ходе избирательной кампании;

- проведение профилированных тренингов для специалистов ведомственных отделов по связям с общественностью силовых структур относительно правил публично-информационной деятельности во время избирательной кампании;

- немедленная реализация программ «внутреннего пиара» по разъяснению конфликтных ситуаций для сотрудников самих силовых структур.

В мире существует практика привлечения к таким мероприятиям специалистов коммерческих PR-агентств, поскольку они имеют разнообразный опыт кризисных коммуникаций в разных сферах. В сфере бизнес-консалтинга тема антикризисной информационной политики является одной из самых востребованных, о чем свидетельствует даже беглый обзор коммерческих новостей PR-агентств и отделов по связям с общественностью крупных корпораций. Проведение указанных мероприятий позволило бы решить ряд актуальных для силовиков проблем в деле подготовки кадров специалистов информационно-аналитического профиля, повышения их уровня квалификации.

Данная тема также может быть использована в качестве предмета и повода для налаживания сотрудничества со структурами Министерств обороны других стран, иными госучреждениями.

Хотелось бы обратить внимание общественных организаций, профильно занимающихся проблемами национальной безопасности, редакций их печатных органов на то, что есть шанс внести конкретный вклад в дело ее укрепления и повод для продвижения собственного имиджа, выступив в качестве организационного ядра для проведения названных мероприятий.