Имевшие ранее место инициативы по созданию совместного оперативного соединения под условным названием «Касфор» (по примеру Черноморской военно-морской группы оперативного взаимодействия «Блэксифор») также не получили должного импульса со стороны всех пяти прикаспийских стран. Разногласия по широкому спектру вопросов сотрудничества на Каспии, отсутствие единого подхода к главной предметной теме каспийской проблематики - секторальное разграничение дна (недр) моря - затрудняют совместные действия стран региона, что, соответственно, предоставляет внешним игрокам дополнительные возможности опосредованного вовлечения в каспийские процессы.

Отсутствие единства позиций «пятёрки» проявляется практически во всех сферах каспийского взаимодействия, а реальность выхода из каспийского «тупика» вызывает всё больше сомнений (1).

Вовсе не случайно обострились азербайджано-туркменские отношения по спорным учaсткам каспийского шельфа. Но иллюзии о преодолении разногласий между Баку и Ашхабадом быстро улетучились после обмена дипломатическими нотами странами-участниками «проекта на бумаге» - Транскаспийского газопровода.

Вряд ли также очередное обострение азербайджано-туркменских отношений совпало со значительным осложнением между Баку и Тегераном.

В последнее время Азербайджан стал вести себя более уверенно в региональных процессах и такое поведение его руководства проявилось сразу после контактов с евроатлантическими партнёрами и высокопоставленными представителями турецкой армии. Можно предположить, что посещение президентом И.Алиевым Чикагского саммита НАТО, и последовавший затем с 5 по 8 июня визит военной делегации во главе с командующим сухопутными войсками Турции генералом армии Х.Кыврыкоглу, дали официальному Баку некие дополнительные основания надеяться на благосклонную позицию США и их партнеров по отношению к прогрессирующей региональной амбициозности Азербайджана.

Модель поведения Запада во главе с США в отношении процессов на Каспии вырисовывается достаточно чётко. Вашингтон имеет шансы закрепиться в Каспийском бассейне, выступающим «трамплином» из Чёрного моря в Центральную Азию, только с помощью Азербайджана. Казахстан – государство-член ОДКБ, у Туркменистана статус нейтрального государства. Остаётся Азербайджан с его внеблоковой внешнеполитической установкой и стратегией «гибких альянсов» (2).

Азербайджан – практически идеальный для США проводник в деле евроатлантического вовлечения в региональные процессы на Каспии в силу ряда внутри- и внешнеполитических факторов. Баку сел на «нефтяную иглу», острие которой контролируется западными компаниями, осуществляющими добычу и транспортировку нефти на внешние рынки. Газовые амбиции Азербайджана также находятся в зоне контроля западных операторов, и только весьма ограниченные объёмы бакинского «голубого топлива» выкупаются российской стороной и обмениваются на основе своповых поставок газа в Иран (для нужд Нахичеванской автономной республики Азербайджана).

К внешним факторам Азербайджана как проводника интересов Запада на Каспии относятся высокая конфликтность республики с соседними странами – от состояния «ни войны, ни мира» с Арменией до сложных связей с Туркменистаном и отношений «на грани разрыва» с Ираном.

Выстраиваемая Вашингтоном линия ограничения России на её южных рубежах (Турция-Грузия-Азербайджан), подчёркивает евроатлантические перспективы Баку, пусть и в отдалённом будущем, но всё же поддающемуся долгосрочному прогнозу.

США взяли в разработку весь «азербайджанский фактор». Можно предположить, что приоритетным направлением в видимой перспективе может стать прибрежная зона Азербайджана на Каспии. Юго-западный «азербайджанский сектор Каспийского моря», определению которого именно в таком «секторальном» качестве упорно противится Тегеран, имеет все предпосылки стать в ближайшие годы точкой предметного и «плацдармного» военно-политического внимания США.

Пробуксовка общих механизмов поддержания безопасности и стабильности на Каспии исключительно силами прибрежных стран создает для Вашингтона перспективу создания на юго-западе Каспия, в зоне особого беспокойства Ирана, «плацдарма» евроатлантического участия в региональных процессах.

Что может противопоставить этому главная сила на Каспии? Задействование Россией лишь симметричных шагов было бы недостаточным, а, возможно, - и контрпродуктивным. Пока мы наблюдаем близкий именно к симметричному ответ Москвы на всё более проявляющие себя планы евроатлантистов военно-политическим путём закрепиться на юго-западе Каспия. Россия проводит глубокое обновление своей Каспийской флотилии, которая даже без такого обновления ещё несколько лет будет превосходить все военно-морские силы других прикаспийских стран вместе взятые. Модернизация российского флота и прибрежной военной инфраструктуры (3) - важнейшая часть демонстрации Москвой своих ведущих позиций в Каспийском бассейне. Учения России на Каспии, проведённые во второй половине июня, также укладываются в русло симметричности контрдействий российской стороны в ответ на усовершенствование другими прикаспийскими странами своих прибрежных потенциалов.

Подход России к сдерживанию планов США и их евроатлантических партнёров по вовлечению в региональные процессы на Каспии должен носить комплексный характер, в первую очередь, направленный на реализацию общекаспийских инициатив в сфере поддержания регионального мира и безопасности. Идея формирования совместной оперативной группировки прикаспийских стран «Касфор» заслуживает самого пристального внимания в контексте выработки общих инициатив всех прибрежных стран в сфере обеспечения безопасности на Каспии.

В дополнение к приданию идеи «Касфор» функционального вида, с нашей точки зрения, интересам Москвы в регионе отвечает подход в пользу поддержания принципа консенсуса между всеми прикаспийскими странами в случае принятия решений по общезначимым решениям на Каспии. Высшее политическое руководство России своими последними заявлениями подтвердило приверженность именно консенсусному подходу на Каспии (4), что делает позицию Москвы в регионе более близкой к позиции Тегерана.

Арман Микаелян, политический обозреватель - специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение”.

(1) Н.Кольчугин, Каспийское море: процесс выработки правового статуса остаётся в тупике // Институт Ближнего Востока, 16.05.2012.

(2) Э.Нуриев, Российско-азербайджанские отношения в современных геополитических реалиях // «Проблемы национальной стратегии» (РИСИ), №1 (6), 2011.

(3) В середине июня этого года российские СМИ со ссылкой на источники в минобороны отмечали, что в перспективе, Каспийскую флотилию ждёт пополнение новыми кораблями, для чего будет проводиться реконструкция и развитие инфраструктуры базирования флотилии в Астрахани и Махачкале. В июле-августе текущего года ракетный корабль «Дагестан», вооружённый универсальным ракетным комплексом «Калибр-НК», войдёт в состав Каспийской флотилии. «Дагестан» - первый корабль российского ВМФ, вооружённый универсальным ракетным комплексом «Калибр-НК», способным применять несколько типов высокоточных ракет как по надводным, так и по береговым целям на дальностях до 300 км.

(4) Президент России В.Путин заявил на саммите Россия-ЕС в Санкт-Петербурге (3-4 июня с.г.), что Москва не будет считать легитимными принятые без консенсуса решения по Каспию. Любые решения в отношении Каспийского моря могут быть приняты только на основе консенсуса каспийской «пятёрки», - отметил 8 июня помощник президента России по внешнеполитическим вопросам Ю.Ушаков.

Источник: http://www.ru.journal-neo.com/node/117944